Восход ночи - Страница 74

Рыжая продолжала сидеть, как ни в чем не бывало, закинув одну бесконечную ногу на другую.

— Я отсюда пойду в студию. А ты?

— Ну да, ты же хочешь получить роль в фильме с Уиллом Смитом. — Доун набрала адрес сайта с базой данных каскадеров и уставилась на экран, всем своим видом намекая старлетке, что она жутко занята.

— Только бы не сорвалось, — беззаботно прощебетала та.

— Угу.

— Дипак говорит, что ты спец в своем деле. Вот бы и мне твои таланты! Я в боевых искусствах ни в зуб ногой, а в наши дни актерам приходится браться за любые роли. Сегодня боевик, завтра мелодрама, а потом еще и комедия. — Она наклонилась к Доун, и запах ее духов — глубокий, как вздох восхищения — перебил даже чеснок. — Но что-то я размечталась. На моем счету всего лишь две эпизодические роли. Наверное, мысль о том, что появился шанс поработать с самим Уиллом Смитом, вскружила мне голову.

Доун бесцельно бродила по сайту, жевала пирожное и мысленно уговаривала девицу уйти, но та придвинулась еще ближе в ожидании ответа. Доун пришлось изобразить приступ кашля и потихоньку отъехать на стуле назад.

— Тебя зовут Доун Мэдисон, — сказала ничего не заметившая старлетка. — Мне Дипак сказал. Он частенько тобой хвастается.

— Старина Дипак.

— А меня зовут Жаклин Эшли. Можно просто Жак. — Она мелодично рассмеялась, щекотнув подбородок Доун своим дыханием.

Опять она слишком близко. И чего она липнет? А может?…

— Послушай, давай я предупрежу тебя сразу: розовый в число моих любимых цветов не входит.

Старлетка недоумевающе нахмурилась, словно не поняла намека. С такого расстояния Доун волей-неволей пришлось разглядеть лицо девицы: нежный подбородок, пухлые губки как у французских актрис, изящно очерченные высокие скулы, молочно-белая кожа, которую бейсболка ревностно защищала от солнца.

Да, в Жаклин Эшли действительно было неуловимое «нечто», отличающее кинозвезд от простых смертных — то ли серебристый смех, то ли идеальная улыбка, — необъяснимое, недостижимое волшебство тех, о ком говорят: «Ее любит камера».

Доун ненавидела таких всей душой.

Через несколько секунд до старлетки наконец дошло. Ее наивность была столь очевидной, что Доун невольно пожалела девицу: слишком часто приходилось видеть, что делает этот город с милыми девчушками прямиком с конкурса красоты.

И зачем только их тянет сюда, этих девочек — избалованных, незакаленных? Уже через год эту рыжеволосую красотку, как пить дать, уболтают сняться в какой-нибудь порнухе — и пошло-поехало. Золотые мечты рухнут одна за другой, сгорят в горниле шоу-бизнеса.

— Попробую догадаться, — сказала Доун. — Два месяца назад ты приехала на автобусе из какой-нибудь деревушки в Техасе?

— В Неваде. — Она покраснела. — Я никого тут не знаю. Пытаюсь с кем-нибудь познакомиться. Извини, если я дала тебе повод думать, будто… ну, сама знаешь. Дома у меня есть парень, так что я к тебе не клеилась. Боже, какой ужас.

Жаклин так расстроилась, что Доун поняла: ее коэффициент стервозности только что взлетел до небес.

— Это он внес мое имя в список участниц конкурса моделей, — продолжила старл… то есть Жаклин. Доун решила, что в состоянии хотя бы запомнить имя человека, которого только что обидела. — Сказал: пусть все знают, что я такая… ну, в общем, красивая. Но какой парень не считает свою девушку красавицей? А потом мне позвонила Барбара Хаммер из агентства «Ай-эс-эм», поинтересовалась, не хочу ли попробовать сделать карьеру в Голливуде. Отец нас бросил, маме приходилось туго, а из слов агентши выходило, что я смогу посылать домой деньги. Ну, я и приехала.

— Будь осторожна. — «По-человечески», — подумала Доун. Фрэнк сказал бы, что к этой девочке нужно отнестись по-человечески. — Не верь никому, пока не убедишься, что тот, с кем имеешь дело, заслуживает доверия. Запомни, в этом городе никто ничего не делает просто так.

— Печально. А ты не могла бы поделиться со мной опытом? Ты бы очень меня выручила. Не хочу совать нос не в свое дело, но…

Господи, да девчонка совсем зеленая. Ничего не поделаешь, пришлось рассказать ей историю про мудозвона Райдера — естественно, не упоминая имен: Лос-Анджелес хоть и мегаполис, но в том, что касается сплетен, этот город — большая деревня.

— Неужели такое и правда бывает? — спросила Жаклин.

— Это еще что. — Доун отодвинула тарелку с недоеденным пирожным. Аппетит пропал.

— Тебе что, плохо?

— Не-а.

— А вид такой, будто вот-вот упадешь в обморок. Тебе точно не нужна помощь?

Доун провела рукой по лицу.

— Знаешь, мне сейчас не до обмороков. И не до разговоров о том, о сем… Дел по горло.

Подгоняемая кофе и раздражением, она уже собиралась встать и уйти, но вдруг почувствовала на руке ладонь. Прикосновение было утешительным и теплым, как одеяло, под которое можно залезть с головой во время грозы. Простые жесты, обычные люди… Как ей этого не хватало! Еще вчера она думала, что Мэтт Лониган — ее самая надежная связь с реальным миром, который теперь казался таким безнадежно далеким.

— «Чесать пятку, не снимая ботинка». — Жаклин засмеялась — легко и беззаботно, как смеются только те, кто еще не знает, почем фунт лиха. — Китайская поговорка. Мама любит ее повторять. Мне кажется, ее смысл как раз в том, что иногда нужно остановиться и поговорить о том, о сем… или о жизни. Нельзя замыкаться в себе.

Так, стоп. Когда это они успели стать лучшими подругами?

Доун запоздало поняла, что еще не стряхнула с плеча руку Жаклин. Как-то не подумала. Но вместо того, чтобы исправить упущение, Доун сказала: